Google-карты подсказали мне, что от моего дома до парка Торфянка можно доехать на 605 маршрутке. Верчу в руках смартфон, стараюсь объяснять водителю, где мне надо выйти. Сидящая рядом женщина с сочувствием спрашивает: «А куда вам надо?» «В парк «Торфянка», туда, где протесты», — отвечаю. Объясняю, что, мол, еду фотографировать. «Знаем, знаем, где это…» — и неожиданно вся маршрутка начинает подсказывать водителю, где ему для меня остановить.
Несколько женщин, моих попутчиц, возмущаются: «У нас вокруг — сплошные дома. Парк – единственная зеленая территория». «Я сама — православная, — объясняет мне соседка, — но не понимаю, почему храм нужно строить именно здесь! В двух минутах ходьбы от парка – гаражи. А рядом вообще заброшенная фабрика, вот там пусть и строят, к ней все коммуникации уже проведены! Лучше места не найти — так и напишите!»
Так и пишу.
Конфликт вокруг строительства церкви в парке Торфянка Лосиноостровского района Москвы начался два года назад, когда мэр Москвы Сергей Собянин подписал постановление об изменении границ парка и выделении части его территории под строительство храмового комплекса в рамках программы «200 храмов». Строительство начали без публичных слушаний.
ФОТОРЕПОРТАЖ
В парке практически каждый человек, с которым мы разговаривали, начинал беседу с фразы «Я сам православный, и не против храма, но…» И объяснял, почему храм на надо строить здесь.
Итак, парк «Торфянка».
Здесь гуляют мамочки с колясками, ездят велосипедисты. У озерца кормят голубей, особо инициативные ловят рыбу. Когда жарко, люди приносят шезлонги и загорают.
ФОТОРЕПОРТАЖ
«А что мы будем делать, если построят церковь? В бикини на лужайке уже не полежишь – считается непристойным, застыдят. Дети тоже хотят бегать, играть – а возле храма вроде бы и не принято…» — говорит мужчина, который против строительства. Как и все, уточняет: пускай строят, но найдут другое место.
«Напротив озера есть пустырь, — объясняет мне другой молодой человек. – Если бы они там стали строить, никто бы им слова не сказал. Но там – деревья! Там – надо вырубать! А здесь – какая хорошая поляна!»
На мое предложение строить там, где гаражи, или где фабрика, замечает: «Фабрику выкупать надо, хотя здание, действительно, полузаброшенное, за ним никто не следит. А вот гаражи сносить не надо – там мой тоже есть!»
К разговору подключается женщина: «Храм строится на пожертвования, а коммуникации-то все будут проводить на наши деньги!» И рассуждает: «В этом районе живут не только русские, но и, например, татары, мусульмане. Они тоже в этот парк ходят. Так что же – часть земли, которая в общем пользовании, мы у них отберем? Нечестно будет, ведь по Конституции все религии равны!»
«Церковь должна стоять на том месте, где благодать!» — уверен мой новый собеседник. «А тут уже столько негатива вылилось, что по-настоящему святого места не получится!»
ФОТОРЕПОРТАЖ
«Вот раньше как было? Батюшка ходил, общался с прихожанами, просил их совета. А теперь нас ставят перед фактом и пытаются заткнуть, когда мы против. А батюшку-то вы видели? В черных очках, с огромным крестом на пузе. Мы сами в шоке были, когда он тут появился в таком виде…»
«Мы будем тут стоять до конца. У людей есть юристы, есть средства. Зимой будем стоять, бытовки привезем! Храму тут не быть!»
Строительство храма остановлено до решения суда
Местные жители протестуют против стройки уже вторую неделю. Они разбили лагерь около стройплощадки, огороженной забором. Натянуты тенты, которые защищают от дождя, под ними – стол со снедью.
ФОТОРЕПОРТАЖ
«У нас тут – дружеский пикник! Все друг друга знают, мы сидим, пьем чай, общаемся… Тусуемся», — объясняют активисты. На стулья сидят женщины, тут же играют дети. Мужчины отбегают покурить.
А вот лагерь тех, кто «за храм»: он за забором. Тут жилой вагончик, два биотуалета, несколько радужных зонтиков.
«Православные активисты» сначала прячутся от измороси в бытовке, потом выходят. Все – в ярко-зеленых строительных жилетах.
Молодые люди, в основном – выше среднего, спортивная форма, под которой видны накачанные руки.
Один мужчина – пониже, с бородкой. Это – Кирилл Фролов. «Здесь дело идет о борьбе с русской православной церковью. Церковь – это колыбель нашего самосознания, она мешает разрушать общество, это опора государства», — рассказывает он.
Фролов осуждает «загнивающую Европу», где люди перестали ходить в церковь и проводят гей-парады, и верит, что выстоит только Россия, «несмотря на санкции». «А гулять храм не мешает», — неожиданно переходит он от глобальных вопросов к локальным.
Его соратники поддерживают: «Тут все люди – за храм! Против – человек двадцать. Мы же видим, мы восьмой день тут стоим!»
В четверг, 25 июня, представители КПРФ и «Яблока» пришли поддержать лагерь протестующих против храма. Полиция пыталась разогнать протестующих, были задержаны более сорока человек. Рассказывает один из задержанных, Дмитрий Карасев, который выступает против строительства:
«Очень много людей собрались на встречу с депутатами… Увидел, что ОМОНовцы повели двух человек к автозакам. Я подумал, что, может, пьяных задержали, и особого значения этому не придал. Между тем лидер движения «Сорок сороков» Иван (Катанаев) открыто провоцировал активистов, и его никто никуда не забирал. Но к моему товарищу Роме Сидорову подошли сотрудники полиции и попросили предъявить документы. Он предъявил документы, и ему сказали: «Пройдемте с нами». Мы с товарищами попытались узнать, за что его забрали. В этот момент сотрудники ОМОН попросили уже нас показать документы. Мы показали документы, нас сразу же задержали. В автозаке нас было 21 человек, ехали битком, нас повезли в Бабушкинское отделение, поскольку Лосиноостровское было забито задержанными у Торфянки ранее. Там мы сидели около двух часов: после этого нас начали проверять по базе и отпускать. Сотрудники полиции говорили, что задерживали нас, потому что мы были с оружием. Мне кажется, забирали мужчин, чтобы некому было защищать людей, когда начали разбирать этот лагерь».
В четверг, как мне рассказали, на газоне собралось около пятисот человек. «Видите, где газон вытоптан?» Тут стоял большой навес от дождя, на железных ножках. Его и в четверг пытались демонтировать, а в эту пятницу вечером окончательно у активистов забрали.
Вообще же, по данным председателя «Яблока» Сергея Митрохина, в четверг начальник департамента безопасности мэрии Москвы Алексей Майоров дал указание снести все палатки и шатры. Однако, по словам протестующих, шатры сторонников храма, которые стояли на строительной площадке за заборчиком, никто не трогал.
В пятницу префект СВАО столицы Валерий Виноградов заявил, что строительство храма приостанавливается. «Прекращается вся подготовка к возведению храма. Убирается техника, уходят строители. Будут убраны палатки и тенты с обеих сторон», — приводит слова Виноградова пресс-служба префектуры округа.
ФОТОРЕПОРТАЖ
По словам активистов, строительной техники не было, и речь о ее отводе – лукавство. Что касается «прекращения подготовки», то – смотрите сами. Место предполагаемого строительства огорожено, и «Сорок сороков» охраняют его, чтобы туда никто не зашел. Периодически за забор пропускают людей, что вызывает ярое негодование противников строительства.
«Смотри, смотри!» — показывают мне, и я вижу, как за забор к тем, кто «за храм», проходит молодая женщина. А бегущий с нею рядом мальчик – по-видимому, ее сын – идет к тем, кто «против храма», и там его угощают пряниками.
Особую иронию активистов вызывает то, что на территории будущего храма стоят туалеты. «Посмотри, они перед тем, как туда зайти, крестятся!» — смеются мои собеседники.
«Вон, видишь, на том месте, где сейчас забор, раньше лежало поваленное дерево… Когда мне было четыре года, я бегал по нему и кричал: «Мама, дай мороженое!» А вот здесь была лужа, где мы, маленькие, купались!» — проводит мне экскурсию молодой активист.
Недалеко от стройплощадки – яблони. Если храм будет расширяться, их тоже вырубят, сетуют местные жители.
«А расширяться он будет: вот, в парке на реке Чермянка, сначала поставили маленькую церковь, как здесь хотят, а теперь, гляньте, здоровую махину из кирпича возводят!»
ФОТОРЕПОРТАЖ
Про парк Чермянка я тоже обязательно напишу. Кстати, на «чермянковских» протестах я тоже была, и видела плакат, вроде того, что природу надо защищать, потому что она — и божье творенье, и божий храм. Судите сами.
