Лефортовский суд Москвы отправил под арест бывшего главу ГСУ СК РФ по Москве Александра Дрыманова. Об этом сообщает агентство «Москва».
«Ходатайство следствия удовлетворить. Избрать в отношении А. Дрыманова меру пресечения в виде заключения под стражу», — огласила решение судья Елена Канева.
Он пробудет под арестом до 12 сентября.
Дрыманову инкриминируют два эпизода получения взятки в особо крупном размере (ч. 5 ст. 290, ч. 6 ст. 290 УК РФ). Свою вину он не признал. Заседание проводилось в закрытом режиме.
Сотрудники ФСБ задержали бывшего начальника ГСУ СК РФ по Москве Александра Дрыманова. Как и предсказывал «Росбалт», ему планируют предъявить обвинение в получении взятки за освобождение из-под стражи «авторитета» Андрея Кочуйкова (Итальянец). Согласно материалам дела, главный столичный следователь получил за это от бизнесмена Дмитрия Смычковского $200 тыс.
Как рассказал «Росбалту» источник, знакомый с ситуацией, сотрудники ФСБ задержали Дрыманова еще в воскресенье вечером в одном из столичных ресторанов. Там он встречался со знакомым. По некоторым данным, они обсуждали возможности получения Дрымановым статуса адвоката. В присутствии бывшего главы столичного следствия провели обыски в его квартире, после чего его доставили на допрос. Официально задержание Дрыманова было оформлено в понедельник.
«Борьба за Дрыманова» велась уже почти год. Осенью 2017 года ФСБ провела обыск в кабинете главы ГСУ СКР по Москве, а самого его допросили. После подобных событий руководство СК в срочном порядке отправило Дрыманова в командировку в Сирию — как лицо, сопровождающее груз гуманитарной помощи. Вернулся он, когда, казалось, страсти несколько улеглись. Однако выяснилось, что вопросы к Дрыманову у ФСБ по-прежнему остаются.
На главу следствия региона (спецсубъекта) уголовное дело может возбудить только председатель СК. Контрразведчики направили соответствующие документы Александру Бастрыкину, но тот на них не реагировал, Дрыманов оставался на своем посту. А 30 мая он написал на имя президента прошение об отставке в связи с выходом на пенсию по выслуге лет.
В июне по ведомству гуляли разговоры, что контрразведчики удовлетворятся отставкой, и уголовное преследование Дрыманову не грозит. Однако источник агентства категорически опровергал такие домыслы, утверждая, что задержание Дрыманова непременно состоится. Планировалось, что это будет сделано сразу после того, как приговор другому фигуранту дела, бывшему генералу СКР Михаилу Максименко, вступит в законную силу.
Видимо, понимал это и сам Дрыманов. Он начал срочно искать пути вновь стать спецсубъектом. Бывший глава столичного следствия попытался получить «корочку» адвоката, подал соответствующее заявление в Волгоградской области. В такой ситуации контрразведчики, решив не тянуть, задержали Дрыманова.
Согласно материалам дела, освободить Кочуйкова — «правую руку» «вора в законе» Захария Калашова (Шакро молодой) — пытались два «решальщика» Олег Шейхаметов и Дмитрий Смычковский. Из материалов дела, в том числе «прослушек», видно, что они предлагали не свои деньги, а средства крупного бизнесмена и депутата. Позже, однако, Шейхаметов взял на себя всю сумму — заявил на допросе, что деньги были исключительно его.
Смычковский ничего не рассказал следователям, поскольку пустился в бега и находится в розыске.
В задачи Шейхаметова входило «порешать» вопрос в СКР, и он передал Михаилу Максименко $500 тыс. Смычковский договаривался с ГСУ СК РФ по Москве, в производстве которого и было дело в отношении Кочуйкова. При этом у Cмычковского на это был весомый бюджет — $1 млн. При этом он был лично и давно знаком с Дрымановым и начальником СО СКР по ЦАО Москвы Алексеем Крамаренко.
Согласно материалам расследования, руководил операцией по «освобождению Итальянца» сам Дрыманов, он давал все распоряжения. $200 тыс. Смычковский отдал лично Крамаренко. Еще $400 тыс. он вручил Дрыманову, из которых последний половину отдал своему заму Денису Никандрову. А вот с еще $400 тыс. обещанных денег возникла проблема.
Михаил Максименко прекрасно знал о незаконных действиях подчиненных из московского управления, попросил за то, чтобы не блокировать их, свою долю и с этой суммы. Причем обратился он напрямую к человеку, выделявшему сумму на выкуп Кочуйкова. И тот ему отдал $400 тыс. Дрыманову ничего не оставалось, как согласиться. Таким образом, больше всех заработал на этом Максименко. Ему достались $400 тыс. от Шейхаметова ($100 тыс. ушли посредникам) и $400 тыс. из суммы, которой распоряжался Смычковский.
А вот, как все эти события выглядят в описании Дениса Никандрова, заключившего сделку со следствием, и в подробностях рассказавшего о передаче денег.
«В начале недели, когда Никандров находился в кабинете Дрыманова А.А., тот вышел из-за стола, подошел к свидетелю (Никандрову) и шепотом сообщил, что встречался со Смычковским Д. Э., которого, как он выразился, „терзает“ Крамаренко А.И., требуя деньги. Он (Дрыманов А.А.) согласовал Смычковскому Д. Э. передачу напрямую Крамаренко А.И. 200 тысяч долларов США из 1 миллиона долларов, выделенных Смычковским Д. Э. на решение вопроса о переквалификации обвинения Кочуйкову А.Н. и Романову Э.А. на самоуправство и изменении им меры пресечения. Далее Дрыманов А.А. поинтересовался, все ли идет по плану. Он ответил, что теперь все зависит от Крамаренко А.И. После этого Дрыманов А.А. сказал, что „оставшиеся деньги заберем чуть позже“.
На следующий день, либо через день, Дрыманов А.А. опять вызвал свидетеля к себе. При его появлении сообщил, что он еще раз встретился со Смычковским Д. Э., и тот довел до его сведения, что передал 200 тысяч долларов США Крамаренко А.И., но после того, как он (Смычковский Д. Э.) поехал забирать остальные деньги из места, где они у него хранились (не уточняя, где именно), выяснилось, что там осталось всего 400 тысяч долларов США. По мнению Смычковского Д. Э. другие 400 тысяч долларов США мог забрать только кто-то из „безопасников“. В данном случае, как понял свидетель, он имел в виду кого-то из управления, возглавляемого Максименко М.И. После этого, по словам Дрыманова А.А., Смычковский Д. Э. поехал к Максименко М.И., чтобы выяснить судьбу этих 400 тысяч долларов США.
В этот же день (либо на следующий), когда в промежуток с 15 до 17 часов он (Никандров Д. В.) находился в служебном кабинете Дрыманова А.А., последнему позвонил Максименко М.И. Об этом свидетель понял, поскольку Дрыманов А.А. обращался к собеседнику „Миша“, а после окончания разговора он сказал, что говорил с Максименко М.И. Исходя из услышанного разговора, было понятно, что они договорились срочно встретиться где-то в районе набережной Москвы-реки. Потом Дрыманов А.А. сказал, что поехал встречаться с Максименко М.И. и попросил дождаться его возвращения.
Вернувшись примерно через час, Дрыманов А.А. вызвал его (Никандрова Д. В.) и также шепотом сообщил, что все выяснилось: недостающие 400 тысяч долларов США забрал Максименко М.И. Он с ним встретился и „забрал нашу долю“. Он опять попросил свидетеля никуда не уходить, пообещал попозже вечером отдать причитающуюся ему долю.
По окончании рабочего дня, приблизительно после 19 часов, собираясь домой, он зашел в кабинет Дрыманова А.А., который пригласил его пройти в комнату отдыха. На диване в комнате отдыха стоял темный полимерный пакет, заполненный доверху пачками долларов США. Дрыманов А.А. взял в руки мешок с затягивающимся верхом с логотипом фирмы „Боско“ и стал в него перекладывать пачки долларов. Начав этот процесс, Дрыманов А.А. попросил его выйти в кабинет с тем, чтобы предотвратить проход в комнату отдыха „непрошенных гостей“, которые могли помешать. По прошествии нескольких минут Дрыманов А.А. вышел из комнаты отдыха и передал ему мешок „Боско“, наполненный денежными купюрами, и прошептал: „Здесь 200 тысяч“. Исходя из того, что свидетель видел в комнате отдыха доллары США, он понял, что в мешке 200 тысяч долларов США. Он поинтересовался у Дрыманова А.А., кто еще в доле. Он ответил, что Крамаренко А.И. уже получил, а оставшиеся деньги поделены между свидетелем, Максименко М.И., Смычковским Д. Э. и ним (Дрымановым А.А.). Свидетель поинтересовался по поводу Ламонова А.Н., так как, по его (Никандрова Д. В.) мнению, основанному на интересе Ламонова А.Н. к расследованию дела в отношении Кочуйкова А.Н. и Романова Э.А., он также рассчитывал на материальное вознаграждение. На это Дрыманов А.А. ответил, что Максименко М.И. про Ламонова А.Н. ничего не говорил, и если свидетелю этот вопрос интересен, то может его задать непосредственно Максименко М.И.
Приехав домой, он пересчитал количество пачек долларов США и убедился, что их ровно 20 штук. Каждая пачка была перетянута посередине резинками желтого, красного и зеленого цветов.
Спустя неделю после передачи Дрымановым А.А. 200 тысяч долларов США, свидетель ездил к Максименко М.И. на работу, в ходе состоявшейся беседы поинтересовался, почему он и Дрыманов А.А. не предусмотрели участие Ламонова А.Н. в распределении денежных средств, так как по сложившемуся впечатлению Ламонов А.Н. рассчитывал на получение какой-либо выплаты, принимал участие в передаче информации по делу. Максименко М.И. порекомендовал не переживать за Ламонова А.Н., так как, дословно, — „он и его ребята получили пятьсот штук“. Тогда свидетель понял, что кроме Смычковского Д. Э. существовал еще один взяткодатель, с которым контактировал Ламонов А.Н. и о существовании которого он до этого момента не предполагал».
Герман Александров
