Когда в 70-х годах Павлу Григорьевичу Гремушкину хотели присвоить звание заслуженного деятеля искусства, руководство КГБ запретило это делать по соображением безопасности. Многие бойцы невидимого фронта зависели от этого человека. Им нельзя было рисковать.
Сын иконописца из подольской деревни, в 1938 году он был принят в Иностранный отдел НКВД, где в течение полувека приравнивал к штыку не перо, а кисть художника и резец гравера. Павел Григорьевич отвечал за так называемое «легендирование» нелегалов. Сработанные в его спецлаборатории документы не должны были вызывать ни малейших подозрений.
Павел Гремушкин, ветеран разведки:
— Абель прожил на наших документах 10 лет и работал очень успешно. Если бы не предательство.
С выдающимся разведчиком Рудольфом Абелем они были близкими друзьями и разделяли страсть к живописи. Даже подготовили совместный альбом рисунков. Его образ открывает художественную галерею, за которую контрразведывательные службы разных стран мира в свое время, не колеблясь, заплатили бы любую сумму. Писать портреты боевых товарищей Павлу Григорьевичу приходилось в условиях конспирации.
Павел Гремушкин, ветеран разведки:
— Я в основном рисовал свои портреты по фото, какие были, в том числе у родственников. Вот Кузнецова я почти с натуры рисовал.
Николай Кузнецов людям, не связанным с историей разведки, известен по фильму «Это было под Ровно». Георгий Вартанян — по фильму «Тегеран-43». Судьба развела их далеко друг от друга. А линия фронта была общей.
Георгий Вартанян, ветеран разведки:
— Николай Кузнецов, если бы не он, тогда успеха в «Тегеране-43» не было бы. Он вовремя сообщил информацию.
Их знали только в лицо. А в лицах друзей-разведчиков портретист в погонах старался найти то, что поднимало их на подвиг.
Александр Осипов, президент Ассоциации художников-портретистов:
— Это высокое искусство портрета. Павел Григорьевич — настоящий мастер.
В этом году ему исполняется 95 лет. Заветная мечта — новые работы
