Россияне в социальных сетях и на форумах отмечают, что из аптек пропал преднизолон, входящий в перечень жизненно важных лекарств (ЖНВЛП). Также СМИ сообщают о дефиците в аптечных сетях вакцин от бешенства и столбняка, инсулина, иммуноглобулина против клещевого энцефалита и других препаратов. Вместе с тем с начала года в России провалилась почти треть тендеров на закупку лекарств для поликлиник и больниц, а также для льготников, которым назначенные врачом препараты положены бесплатно. Некоторые позиции, отмечают в «Газете.Ru», совпали с теми, что исчезли из аптек. В этом списке издание называет вакцину от бешенства, инсулин, преднизолон. В ряде регионов были сорваны торги на закупку лекарств для онкобольных.
Куда исчезают лекарства и что в такой ситуации делать пациентам, «Росбалт» спросил у экспертов. По мнению генерального директора Ассоциации российских фармацевтических производителей (АРФП) Виктора Дмитриева, все дело в том, что сегодня цены на лекарства регулирует государство. «И они зарегулированы на таком низком уровне, что их производство и реализация становятся не просто не рентабельными, а убыточными. Соответственно, компании либо приостанавливают выпуск, либо не отпускают препараты в аптечные сети, потому что убытки никто нести не хочет», — отметил он.
«Что касается госзакупок, причиной их срыва стал действующий приказ Минздрава № 781 — о так называемой начальной максимальной цене контракта. Когда цена контракта на 80% ниже себестоимости, на тендер никто не пойдет. Я ее называю не начальная максимальная, а печальная максимальная цена. Пока ситуация не изменится, тендеры так и будут срываться, потому что есть порог рентабельности, а есть убыточность. В долги из-за такой государственной политики влезать никто не хочет. Мы про это и писали, и говорили. В Минздраве было совещание, где предложили альтернативный приказ, который определял бы не минимальную, а референтную цену, которая становится средней в рамках одного международного непатентованного наименования», — заметил Дмитриев.
Справедливости ради стоит добавить, что о возможных проблемах с лекарствами «Росбалт» писал еще в апреле текущего года, и уже тогда глава АРФП поднимал вопрос регулирования цены и предупреждал о возможных перебоях.
Но даже несмотря на то, что о проблемах было известно заранее, избежать их не удалось. Регионы объявили тендеры на закупку лекарств, производители на них не вышли. По словам директора Института экономики здравоохранения ВШЭ Ларисы Попович, в этом случае чиновники от здравоохранения должны объявить еще один тендер, немного подняв начальную цену. Но фармпроизводители снова отказались участвовать в торгах, госзакупки пошли на новый круг. А поскольку проведение тендеров — процедура не быстрая, вся эта история начала становиться опасной.
«К сожалению, некоторые управленческие решения на федеральном уровне привели к тому, что начальная максимальная цена контракта не может удовлетворить интересы производителей. Объективно получается, что чем больше они продают, тем больше у них убытки. Те цены, которые заявляются на аукционах организаторами торгов, не устраивают производителей. Зачастую они не отражают даже затрат на производство, логистику и дистрибуцию. Но нужно все-таки понимать, что все производители и поставщики — это все-таки коммерческие организации, а не благотворительные фонды. Они не могут работать себе в убыток. К сожалению, мы сейчас фиксируем проблемы даже в благополучных регионах. Например, в Москве нет одного из наиболее распространенных препаратов для лечения новообразований молочной железы, хотя препарат производится огромным количеством компаний, в том числе отечественных. Есть еще ряд регионов, где не состоялись закупки более дорогих препаратов, которые тоже уже выпускаются в России. В результате сводятся на нет усилия Минпромторга по возрождению и воссозданию заново отечественной фармпромышленности. Вложены колоссальные средства в рамках „Стратегии-2020“, и не только государственные, но и средства владельцев фармацевтических компаний. Но они не могут себе позволить производить препараты в убыток. И получается, что врачи выписывают лекарства, но пациенты не могут отоварить свои льготные рецепты в аптеках, потому что органы управления здравоохранением лекарств не закупили», — отметил председатель исполнительного комитета общественной организации «Движение против рака», член общественного совета при Минздраве РФ Николай Дронов.
Отдельные медицинские организации — поликлиники и больницы — тоже лишены возможности нормально организовать закупки, потому что они также вынуждены руководствоваться порядком Минздрава об определении начальной максимальной цены контракта, и на эти закупки никто не является, добавил эксперт.
По его словам, недавно правительство дополнительно выделило 70 млрд рублей на приобретение противоопухолевых препаратов в стационарах и дневных стационарах. «Сумма сопоставима с объемом всего рынка противоопухолевых препаратов три года назад. И эти деньги уже осваиваются. Но делать это в полном объеме затруднительно — опять же из-за того, что аукционы срываются», — подчеркнул эксперт.
«Что касается исчезновения лекарств в аптеках, на это давно обращали внимание производители: есть препараты, выпуск которых нерентабелен. Здесь тоже нужны какие-то решения на государственном уровне, которые позволят обеспечить в аптеках наличие минимального ассортимента лекарств», — считает Дронов.
По словам Попович, минимальный обязательный ассортимент, который должен быть в каждой аптеке, установлен законодательством. Это лекарства из списка жизненно необходимых и важнейших препаратов (ЖНВЛП). К этому списку относится, например, инсулин. Но, во-первых, инсулины закупает государство, и выдает гражданам бесплатно. Во-вторых, существуют по меньшей мере 20 различных типов препарата. «Люди хотят современные инсулины, которые эффективны и стоят очень дорого, но государство не всегда может себе позволить их закупить. Кроме того, далеко не всем больным именно эти инсулины нужны. Но пациенты требуют именно их, и говорят, что эти инсулины исчезли, если не получают», — отметила Попович.
Конечно, если врач назначил именно дорогие и импортные, но государство их не закупает, пациент при обращении в Росздравнадзор может добиться индивидуальной закупки этих препаратов. Кроме того, пациент (при наличии выписанного врачом рецепта) может приобрести отсутствующий препарат на свои деньги, а потом предъявить материальные претензии органам управления здравоохранением. «Его не должны волновать проблемы органов здравоохранения и их неумелые управленческие решения, которые сорвали закупку лекарств. Страховые медицинские организации, которые выдают нам полисы ОМС, тоже обязаны защищать наши права, что они начинают делать все более активно. У нас есть опыт успешных судебных решений в интересах пациентов», — отметил Дронов.
По его словам, если льготное лекарственное обеспечение хромает, люди, конечно, бегут покупать препараты в аптеках. Возможно, это и стало причиной исчезновения ряда препаратов из свободной продажи. «Что делать, если лекарств нигде нет? Где вы их возьмете? Правильный ответ: нигде. К сожалению, это большая беда наших пациентов. Просто недопустимо, что до этого довели. Нужно бить во все колокола и требовать от органов управления здравоохранением системных и неотложных мер», — считает Дронов.
Ситуацию с преднизолоном, с которого началось обсуждение пропажи лекарств, чиновники объяснили перерегистрацией препарата. И потом, по словам Попович, преднизолоны тоже бывают самых разных форм выпуска, и производит их не одна компания. «Возможно, речь идет о какой-то конкретной форме, которую могли не заказывать в аптеках. Такое бывает. Аптека не обязана иметь весь ассортимент из 26 тысяч наименований. При этом нужно понимать, что препараты не исчезли во всех аптеках разом. Просто в одном месте есть, в другом — нет. Но никто же не заходит во все подряд», — считает Попович.
Что касается вакцины против бешенства, по ее словам, сейчас она в срочном порядке производится, и скоро ее поставят. «Эти вакцины бесплатные, значит, они должны закупаться государством. Почему тендер не состоялся, связано ли это с ценой — я не знаю», — отметила эксперт.
Иными словами, за исчезновением каждого препарата стоит своя история. Но у каждого, по словам Попович, есть масса аналогов, которые никуда не пропадали. «Никакой катастрофической ситуации, связанной с тем, что люди лишены лекарств, нет», — считает она.
«То, что закупает государство, в очень малой степени пересекается с тем, что без рецепта закупает население — в аптеках. Пересекаться они могут только в очень небольшой степени, и исчезнуть одновременно могут, если только препарат в принципе будет запрещен к обороту. Такие ситуации у нас тоже бывали, когда какие-то обезболивающие с побочными эффектами выводились с рынка. Тогда людей переводили на другие препараты. Всегда есть терапевтическая замена, если речь идет о сложных рецептурных схемах. Но сейчас такой ситуации не возникает. Это все искусственно нагнетаемые страхи», — полагает Попович.
По ее словам, Минздрав и Госдума сейчас активно занялись проблемой тендеров. «Насколько я знаю, они собираются скорректировать закон о тендерах, чтобы он не выглядел так сложно в отношении лекарств. Документ действует только с 1 января. Практика его применения накопилась, и сейчас его явно улучшат. Я полагаю, что упростят процедуры и изменят систему вычисления начальной максимальной цены контракта», — заметила она.
Дронов также полагает, что в ближайшее время Минздрав внесет соответствующие коррективы в порядок проведения торгов. «Основания так думать имеются. Минздрав в курсе проблемы, и чиновники, как бы их ни ругали, стараются реагировать. Да, у них есть определенные ошибки, но сказать, что они совсем ничего не делают в этом направлении, я не могу», — заключил он.
Анна Семенец
