| Царь-колокол Лобное место Могила Неизвестного солдата |
Памятник Минину и Пожарскому Царь-пушка |
Царь- колокол
Как нежный звук любовных слов
На языке полупонятном,
Твердит о счастьи необъятном
Далекий звон колоколов.
Эти стихи Константина Бальмонта созвучны широко известному “Вечернему звону”. К колоколам на Руси отношение было трепетное. Колокольные звоны сопровождали радостные и тревожные события, и по тону их можно бьмо понять, о чем звучит колокол. Вот тот же Бальмонт:
Гуди своим могучим языком.
Зови дрожаньем грозного металла
Разноязычных — зллина и галла.
Буди простор и говори, как гром.
Это о колоколах подобных Царь-колоколу. Чудо рождения колокола похоже было на священнодейство. Известный путешественник Павел Алеппский, присутствовавший при отливке Александром Григорьевым предшественника Царь-колокола — Большого Успенского колокола 1655 года — изумленно восклицал: “Ничего подобного этой редкости великой, удивительной, единственной в мире, не было и не будет: она превосходит силы человеческие!” Колокол Александра Григорьева висел на колокольне до большого пожара в Кремле 1701 года. В 1730 году решено было добавить металл к разбившемуся колоколу и довести его вес до 10 тысяч пудов. Мастеров хотели пригласить из Парижа, но королевский механик Жермень отказал, считая, что колокол таких размеров отлить невозможно. Отлили колокол русские мастера, имена их увековечены на самом колоколе. Вот только имя скульптора, украшавшего Царь-колокол, на долгие годы было забыто.
Для наших современников скульптурные украшения стали очевидными после расчистки поверхности колокола в 1979 году. Дело в том, что в 1941 году, в начале войны яркий блеск великана нужно было приглушить и колокол покрасили. Под дождем и солнцем краска трескалась, тускнела и ее регулярно подновляли. Так продолжалось более двух десятилетий. За это время красочный слой в некоторых местах достиг ста миллиметров и почти полностью скрыл рельефные изображения. Расчистили Царь-колокол металловеды из Военной академии им. Ф. Э. Дзержинского. Вскоре из архивных документов стало известно и имя скульптора.
Больших старых колоколов осталось совсем, немного, так как рано или поздно колокол разбивался и переплавлялся. Драматична и судьба Царь-колокола. Его создание считалось делом государственной важности, было сопряжено с огромными материальными затратами, к нему оказались причастными сотни людей разных сословий, званий, специальностей. Историки заинтересовались этим колоколом еще в прошлом веке, но и сейчас в архивах обнаруживаются документы с неизвестными сведениями, дополняющими общую картину.
Имена двух создателей Царь-колокола увековечены в надписи на нем: “Лил сей колокол росиской мастер Иван Федоров сын Моторин с сыном своим Михаилом Моториным”. Имя третьего автора, создавшего великолепный декор колокола, со временем оказалось забытым. Документы, хранящиеся в Центральном Государственном архиве древних актов, к счастью, донесли до нас имя скульптора.
Это Федор Медведев, а Царь-колокол — вероятно, единственное созданное им произведение.
Биографические сведения о Медведеве скупы. Известно, что его отец стал иеромонахом Невского монастыря под именем Ионы. В 1724 году Федор Медведев вместе с братом Дмитрием и шестью другими петровскими пенсионерами был отправлен в Венецию для обучения у известного скульптора Пьетро Баратты, произведения которого закупались для Летнего сада в Санкт-Петербурге. Путешествие из Кронштадта вокруг Европы длилось около года, поскольку не раз подростки оставались без средств к существованию, брошенные капитанами или обманутые нечестными агентами. В 1730 году юноши возвратились в Россию и были прикомандированы к Конторе интендантских дел. Вскоре Федор Медведев попадает в распоряжение доктора Бидло, ведавшего устройством садов в Санкт-Петербурге. Видимо, здесь он сумел проявить свои способности и выучку, иначе необычайно ответственный заказ на оформление Царь-колокола ему не был бы доверен.
Указ об отливке Успенского большого колокола (таково официальное название Царь-колокола) императрица Анна Иоанновна подписала 26 июля 1730 года, вскоре после восшествия на престол. Его исполнение было возложено на Контору главной артиллерии и фортификации, по распоряжению, из которой уже 31 июля был разбит “в штуки” и спущен вниз висевший на звоннице поврежденный во время пожара в 1701 году Успенский большой колокол. Его металл (8 тысяч пудов) с добавлением нового предполагалось использовать для отливки Царь-колокола, вес которого планировался в 10 тысяч пудов. В рапорте от 4 августа сообщалось, что отливать колокол поручено Ивану Моторину, который в то время считался лучшим литейщиком. Это был потомственный колокольный мастер, владевший литейным заводом на Сретенке. Его приглашали отливать наиболее крупные колокола для известных монастырей. Три больших колокола работы Ивана Моторина и сейчас находятся в Московском Кремле: Великопостный (он же Семисотный, Вседневный), весом около 800 пудов, Новгородский (Петропавловский) расположен в первом ярусе колокольни Иван Великий, весит 430 пудов, и набатный, весом 150 пудов, стоит в вестибюле Оружейной палаты. С 1704 по 1737 год на кремлевской звоннице находился колокол Воскресный, весивший более трех тысяч пудов.
Вскоре после указа императрицы началось изготовление чертежей. Моторин принимает в этом непосредственное участие, а затем отливает уменьшенную в тысячу раз модель будущего колокола, которую отправляют в Петербург. Выполнить декор Царь-колокола предлагают Бартоломео Карлу Растрелли, наиболее известному из работавших в тот период в России скульпторов. Растрелли запросил огромный по тем временам гонорар — 8 тысяч рублей. Правительство же сочло притязания мэтра завышенными и предложило вдвое меньше. Однако “оной Растрелли ниже осьми тысяч не брал, кроме материалов и мастеровых и работных людей”. Правительство тоже не уступило. Тогда в Конторе артиллерии вспомнили о учениках П. Баратты. Приставленый “для надсмотру” к “делу литья” капитан И. Глебов в доношении указывает на “искусных людей, обучившихся во Италии … и окроме ж оных найти не уповает”. В январе 1732 года Федор Медведев и пьедестальные мастера Петр Кохтев, Василий Кобылев, Петр Галкин и Петр Серебряков прибыли “к делу колокола”. По резолюции Правительствующего Сената ф. Медведеву было назначено жалование 10 рублей в месяц, а его ближайшему помощнику П. Кохтеву 8 рублей. Через два года из Конторы артиллерии сообщали московскому главнокомандующему графу С. А. Салтыкову, что создание моделей декоративного убранства колокола обошлось всего в 1400 рублей, “в том числе материалы, и инструменты, и дача … денежного жалованья”…
Работы по отливке колокола велись на Ивановской площади Кремля. В укрепленной яме десятиметровой глубины сооружалась форма, вокруг ямы были построены четыре литейные печи, подъемная машина, амбары для хранения меди и олова, кирпича, дров, инструментов. Ежедневно были заняты до ста, а иногда и более, человек. И. Моторин находился здесь постоянно. В конце января 1734 года он даже просит “ис под караула свободить и в дом свой отлучатца безвозбранно”, заверяя, что “и о вышепомянутом деле имею я всегдашнее попечение и неусыпный труд, и без задержания, в чем моя должность принадлежит”. Контора артиллерии еженедельно посылала отчеты о ходе работ и запрашивала разрешения на проведение следующих этапов в Правительствующем Сенате. В курсе дела была сама императрица. 20 августа 1733 года она милостиво разрешила “изобразить имя оного мастера на том колоколе”, а 4 марта 1734 года подписывает указ, повелевающий произвести отливку Ивану Моторину, и “если чего недостает для литья, то наскоро сделать”;
Однако первая попытка отлить колокол в ноябре 1734 года оказалась неудачной. Во время плавки металла одна за другой вышли из строя три печи, при. выпуске металла в запасные печуры загорелось устройство для подъема кожуха формы, затем литейный амбар, кровля которого упала на форму. Опасались ее повреждения. Для Ивана Моторина это было катастрофой. 19 августа 1735 года он умер “от великой печали, також и от лет”, как написал в челобитной императрице его сын Михаил.
Именно Михаил блестяще завершил грандиозное мероприятие по отливке самого большого в мире колокола. В ночь с 24 на 25 ноября 1735 года всего за 36 минут 12327 пудов (201 т 924 кг) колокольной бронзы были залиты в форму. Михаил Моторин был официально признан первым колокольным мастером. Он получил звание цехмейстера литейных дел и тысячу рублей “за труды и ради обновления колоколного завода”, пострадавшего от пожара. Колокол оставался в литейной яме для чеканной отделки декора.
Декоративное убранство колокола удивительно богато. Главное место в нем занимают изображения царственных особ — Алексея Михайловича, в правление которого был отлит предшественник Царь-колокола, и Анны Иоанновны — вдохновительницы настоящей отливки. Обе “персоны” выполнены в стиле традиционного парадного портрета своего времени. Над ними расположены овальные медальоны с изображениями святых. Над Алексеем Михайловичем — традиционный деисус: Христос (в центре), Богоматерь и Иоанн Предтеча (соименен Ивану V, отцу императрицы). С противоположной стороны по сторонам от Христа — пророчица Анна и апостол Петр, святой покровитель Петра I. В двух картушах размещена пространная надпись, в которой изложена история создания колокола. Не имеет себе равных среди сохранившихся колоколов орнаментальное оформление колокола. В стилистике декора ощутимо влияние итальянского барокко, которое безусловно было воспринято Медведевым и Кохтевым от своего учителя.
Чеканные работы так и не были завершены. 19 мая 1737 года во время сильного пожара на колокол рухнула горящая кровля литейного амбара. При тушении огня водой от неравномерного охлаждения на колоколе образовались десять трещин и откололся кусок весом 11,5 тонны. Поврежденный колокол подняли из ямы на постамент только в 1836 году. Организовал подъем известный архитектор и инженер А. Монферран. Тогда же на уши колокола была водружена медная держава с золоченым крестом. В последние годы за состоянием трещин в колоколе ведется регулярное наблюдение металловедами Военной Академии имени Ф. Э. Дзержинского. Опасности разрушения колокола в настоящий момент нет. Вверх
И. КОСТИНА.
Наука и жизнь 1992 №7
Лобное место
Лобное место на Красной площади, круглое (диаметром около 13 м) каменное возвышение с окружённой парапетом площадкой и лестницей. Предание связывает устройство Лобного места с избавлением Москвы от нашествия татар в 1521 году. В летописи оно впервые упоминается в 1549 году, когда царь Иван Васильевич просил прощения у земли Русской и обещал быть судьей и обороной своих подданных, и с этих пор оно делается священным местом для народа. Лобное место именуется иногда в старинных актах царевым. Это, без сомнения, потому, что с него возвещался царев суд, который почитали выражением Божьей воли. На чертеже Москвы времен Федора Борисовича Годунова этот городской амвон объясняется так: «Налобное место, или возвышенный помост, конклав, построенный из кирпича; там во дни молебствий патриарх возглашает некоторыя молитвы, также объявляются царские указы». До переноса столицы в Санкт-Петербург Лобное место было главной общественной и политической трибуной Москвы. На Лобном месте совершались некоторые церковные обряды. Издревле, например, там останавливались крестные ходы в своем шествии, и архиерей с запрестольными крестами и святыми иконами восходил на Лобное место, обставляемое тогда хоругвями, и после сугубой ектеньи осенял предстоящих животворящим крестом на четыре стороны.
На вершине Лобного места в 1606 году поставлены были для чествования и поклонения святые мощи порфирородного мученика царевича Дмитрия, принесенные в Москву из Углича. Там же после освобождения Москвы в 1612 году от поляков и литовцев русские воеводы князь Пожарский и Трубецкой, придя из Белого города с воинством, совершили благодарственное молебствие и затем вступили в Кремль, очищенный от врагов. На Лобном же месте был положен коней всяким смутам и неурядицам, порожденным появлением самозванцев, избранием на царство Михаила Федоровича Романова.
В XVII веке оно было кирпичное с деревянной решеткой, которая запиралась железным засовом; потом имело навес, или шатер, на столбах. Впоследствии Лобное место обветшало; в 1786 году оно было построено вновь за счет казны, по прежнему плану, из дикого тесаного и белого камня, и в таком виде сохранилось. Возвышенный круглый помост его огражден каменными перилами; в западной его части, т.е. к Спасским воротам, вход с железной решеткой и дверцей; одиннадцать ступеней ведут на верхнюю площадку с трехстепенным амвоном. В XVIII столетии московское купечество из уважения к этому священному для древней столицы памятнику вызывалось устроить здесь купол и поставить там огромный крест с изображением святых мест в Иерусалиме и Страстей Христовых. Но этот проект, представленный купечеством городскому начальству, остался почему-то без исполнения.
Существует распространённое ошибочное мнение, что Лобное место является местом публичной казни в XIV — XIX веках. При этом дают различные варианты этимологии названия. Например, утверждается, что название Лобного места возникло оттого, что на этом месте «рубили лбы» или «складывали лбы». Смертные казни производились на Красной площади. Иногда они совершались у самого Лобного места, а не на нем. В таком случае там ставили высокий сруб, или эшафот, на котором по объявлении приговора казнили. Такова была казнь многих преступников в 1718 году, когда на срубе был выставлен деревянный щит с начертанием имен преступников, «приговоренных к лютейшим смертным казням, дабы, смотря на них, казнились в совести все такие злотворцы».В последний раз такой сруб был поставлен в царствование Екатерины II.
К 1 мая 1919 года в соответствии с ленинским планом монументальной пропаганды здесь был установлен деревянный раскрашенный памятник Степану Разину «с ватагою», впоследствии демонтированный.
У Лобного места прошла сидячая демонстрация 25 августа 1968 года в поддержку независимости Чехословакии.
Могила неизвестного солдата
В Москве в Александровском саду, у Кремлевской стены, расположена могила Неизвестного солдата. Прах Неизвестного воина был перенесен из братской могилы на 41-м километре шоссе Москва — Ленинград, у въезда в Зеленоград, 3 декабря 1966 г.
В 1967 г. на могиле был сооружен памятник, представляющий комплекс, состоящий из ряда архитектурных элементов. Надгробие на могиле в виде квадратной плиты выполнено из полированных блоков шокшинского кварцита красного цвета. Правый угол плиты закрыт скульптурной композицией из литой бронзы, скомпонованной из складок склоненного знамени, солдатской каски и лавровой ветви.
Перед надгробной плитой — углубленная площадка, выложенная плитами полированного лабрадорита, в центре которой вмонтирована бронзовая рельефная пятиконечная звезда с Вечным огнем. На этой же площадке укреплена горизонтальная надпись из накладных бронзовых букв:
Имя твое неизвестно,
подвиг твой бессмертен
Вдоль Кремлевской стены протянулась площадка, поднятая тремя ступенями над уровнем дорожек Александровского сада, на которой десять массивных блоков из шокшинского кварцита с рельефными бронзовыми надписями — названиями десяти городов-героев и Брестской крепости-героя. В каждом блоке замурована капсула со священной землей, обагренной кровью отважных сынов и дочерей при защите Родины в годы Великой Отечественной войны.
Москва — город-герой — приняла прах Неизвестного солдата — защитника столицы.
Слева от могилы Неизвестного солдата на гранитной стене из карельского красного кварцита выбито: 1941 павшим за Родину 1945
Торжественное открытие мемориала состоялось 8 мая 1967 г. Вспыхнул Вечный огонь, зажженный от огня Вечной славы у могилы героев Великой Октябрьской социалистической революции на Марсовом поле в Ленинграде. Факел с огнем из Ленинграда в Москву сопровождала делегация во главе с Героем Советского Союза летчиком А. Маресьевым.
Авторы памятника — скульптор Н. Томский, архитекторы Д. Бурдин, В. Климов, Ю. Рабаев, М. Швехман.
Памятник Минину и Пожарскому
Создан И. П. Мартосом, который работал над памятником с 1804 по 1817г. (постамент выполнен из гранита, барельефы «Нижегородские граждане» и «Изгнание поляков» и сама скульптура — из бронзы). Средства на памятник были собраны по всенародной подписке. Открытие состоялось 20 февраля 1818 г. Первоначально момумент был установлен на Красной площади перед зданием (по центру) Торговых рядов О. И. Бове, тем самым призывный жест, с кото-рым Минин обращался к князю Пожарскому, убеждая возглавить борьбу за освобождение отчизны, обретал особый смысл, как бы указывая на Кремль — исконный центр страны. Выполненный в стиле зрелого классицизма, памятник Минину и Пожарскому был первым памятником в Москве. Это было лучшее творение И. П. Мартоса, сумевшего воплотить в нем высокие идеалы гражданской доблести и патриотизма.
В 1930 году памятник посчитали помехой для демонстраций и перенесли к собору Василия Блаженного.
Москва и Подмосковье. М., Искусство. 1979.
Царь-пушка
Царь-пушка — средневековое артиллерийское орудие (бомбарда), памятник русской артиллерии и литейного искусства, отлитое в 1586 г. русским мастером Андреем Чоховым на Пушечном дворе во времена правления царя Фёдора Ивановича.
Длина пушки — 5,34 м, наружный диаметр ствола — 120 см, диаметр узорного пояса у дула — 134 см, калибр 900 мм, масса — 39,31 т (2400 пудов).
Украшена поясами рельефов, на правой стороне дульной части — изображение царя Фёдора Ивановича (в короне и со скипетром в руке) верхом на коне. На стволе с каждой стороны размещаются по четыре скобы, предназначенные для крепления канатов при перемещении пушки.
Выше передней правой скобы над изображением царя вылито «Божиею милостию царь и великий князь Фёдор Иванович государь и самодержец всея великая Росия».
На верхней части ствола отлиты ещё две надписи: справа — «Повелением благоверного и христолюбивого царя и великого князя Федора Ивановича государя самодержца всея великия Россия при его благочестивой и христолюбивой царице великой княгине Ирине», с левой стороны — «Слита бысть сия пушка в преименитом граде Москве лета 7094, в третье лето государства его. Делал пушку пушечный литец Ондрей Чохов».
По одной из версий название Царь-пушки связывают с изображением царя Фёдора Ивановича, однако более вероятно, что название произошло в связи со значительными размерами орудия. В древности пушку называли также «Дробовик Российский», поскольку считалось, что она была рассчитана на стрельбу «дробом», то есть картечью.
Лафеты для пушки, украшенные литыми орнаментами, изготовили в 1835 на петербургском заводе Берда по эскизу архитектора А. П. Брюллова и чертежам инженера П. Я. де Витте.
Изначально задуманная для обороны Кремля Царь-пушка была установлена на пушечном раскате (специальный деревянный настил из бревен) около Лобного места на Красной площади, однако в боевых действиях не участвовала.
В XVIII веке пушку переместили в Московский Кремль: сначала во двор здания Арсенала, а затем к его главным воротам. В советское время, в 1960-е гг. в связи с постройкой Кремлевского дворца съездов, Царь-пушку торжественно переместили на Ивановскую площадь Кремля, к собору Двенадцати Апостолов. В настоящее время орудие находится на декоративном чугунном лафете, а рядом лежат декоративные чугунные ядра весом 1,97 т, отлитые в 1834 г. (стрелять такими ядрами орудие не может).
Царь-пушка была в свое время занесена в Книгу рекордов Гиннесса как крупнейшая гаубица из всех когда-либо созданных. (Самой же большой (по габаритам и весу) пушкой из когда-либо созданных является немецкая «Дора» калибром 800 мм и весом в боевом положении 1350 т. По калибру же, вероятно, Царь-пушка является крупнейшим орудием в истории.)
В 1980 г. в Серпухове был произведен ремонт пушки, одновременно она была обследована специалистами Артиллерийской академии им. Дзержинского. По строению ствола Царь-пушка оказалась классической бомбардой, предназначенной для стрельбы каменными ядрами весом около 800 кг. Также было выяснено, что из Царь-пушки стреляли, как минимум, один раз. Вверх
Материал из Википедии — свободной энциклопедии ru.wikipedia.org
