В Пресненском суде Москвы уже неделю продолжаются слушания по делу футболистов Кокорина и Мамаева, а также младшего брата Кокорина Кирилла и их знакомого тренера Александра Протасовицкого. Всех обвиняют в избиении водителя ведущей «Первого канала» Виталия Соловчука, директора одного из департаментов Минпромторга Дениса Пака и гендиректора «Центрального научно-исследовательского автомобильного и автомоторного института „НАМИ“» Сергея Гайсина. «Росбалт» подробно рассказывает о том, как проходит громкий судебный процесс.
Среда, 17 апреля, стала, по сути, кульминационным днем в слушаниях. В суде дал показания директор департамента автомобильной промышленности и железнодорожного машиностроения Минпромторга РФ Денис Пак. Тот самый чиновник, которому досталось стулом от Александра Кокорина. Потерпевший зашел в зал заседаний, стараясь не смотреть в сторону подсудимых, и начал давать показания.
«Вам повезло, что вы вообще остались живы»
«8 октября примерно в 8:55 я приехал в кафе на Никитской, где мне был предоставлен столик на троих человек. Когда я его занял, увидел напротив шумную компанию. Данная компания в утреннее время по внешним признакам находилась в состоянии опьянения, распивала алкогольные напитки, вела себя очень шумно», — рассказал Пак.
По словам чиновника, одна из девушек села на колени Кокорина, после чего молодые люди начали целоваться (у Кокорина при этом есть подруга, с которой они воспитывают ребенка — РБ). А затем «она положила свою голову ему в область паха».
«Понимая, что в таких обстоятельствах мы не сможем провести нормальную рабочую беседу, я обратился к официантке с просьбой меня пересадить, чтобы они не мешали. Однако это сделано не было», — рассказал Пак.
После этого началась история с песней южнокорейского исполнителя Psy. Шумная компания начала выкрикивать «Gangnam Style!», пытаясь таким образом дразнить чиновника.
«Как вы видите, я корейской внешности», — обратился к суду Пак.
Чиновник поинтересовался у компании — ему ли посвящены издевки? Те подтвердили. После этого он в корректной форме сделал дебоширам замечание, на что последовала молниеносная реакция.
«Первым подошел Кирилл Кокорин, начал нецензурно выражаться. Александр взял стул и, целясь в голову и желая нанести максимальный вред моей жизни, нанес удар. Я подставил руку, удар пришелся как по руке, так и по голове. Кокорин-младший присоединился. Все это сопровождалось нецензурными выражениями в мой адрес, называли меня китайцем. Было крайне неприятно», — рассказал чиновник.
— Вы испытывали угрозу для жизни? — уточнила гособвинитель.
— Конечно. Я понимал, что Александр Кокорин целится мне в голову. Еще раз: он хотел нанести вред моему здоровью, моей жизни. А потом слышал крики: «Мы тебя убьем», «Вам повезло, что вы вообще остались живы», — отметил Пак.
По его словам, никакой агрессии от него не исходило и компанию футболистов он не оскорблял.
— Александру Кокорину было очень весело. Его забавляла эта ситуация. И в целом вся компания находилась в приподнятом настроении, — продолжал Пак.
Досталось и его коллеге Сергею Гайсину. Как рассказал потерпевший, Мамаев нанес тому «не менее одного удара», хотя он просто пытался успокоить компанию. А Протасовицкий провел на Гайсине удушающий прием.
— Если суд признает подсудимых виновными, на каком наказании вы будете настаивать?
— Я бы оставил на усмотрение суда, — резюмировал Пак.
Слово взяла защита подсудимых.
— Отвечая на вопрос гособвинения, вы сказали, что поведение назвали хамским и произнесли слово хамло. Это было?
— Да.
— Насколько громко?
— Достаточно.
Адвокаты уточнили — когда Пак называл всю компанию «хамами», понимал ли он, что они «пьяные и спортивные»?
— Эти две вещи не связаны друг с другом, — ответил чиновник.
По словам Пака, напоследок он сказал уходящим ребятам: «Если я вас чем-то обидел, то приношу извинения». Чиновник добавил, что только в ОВД понял, что в агрессивной компании находились известные футболисты.
После окончания допроса слово дали подсудимым. Первым к Денису Паку обратился Александр Кокорин.
«Еще раз хочу извиниться перед вами за свои действия. Если была бы возможность встретиться, думаю, мы бы поняли друг друга. Готов возместить моральный и материальный ущерб», — сказал он.
Также перед Паком извинился брат футболиста — Кирилл Кокорин.
«Не испытываю влечения к мужчинам»
Заседания по делу Кокорина и Мамаева стартовали 10 апреля. и практически каждое слушание было похоже на шоу. Одной из самых заметных деталей первого дня стали оглашенные прокурором документы из дела, среди которых — чеки из ночного клуба и кафе, где отдыхала компания. Если верить этим выпискам, то 8 октября 2018 молодые люди сперва посетили стриптиз-клуб «Эгоист», где потратили около 130 тыс. рублей. А затем друзья зашли в «Кофеманию». Общий счет в кафе составил 264 тыс. 790 рублей. Однако некоторые посчитали последний чек фальшивкой. Мол, в «Кофемании» нет кальянов и нет напитка «Кристаль Брют». А столько, сколько указано в чеке, не могут выпить и десять человек.
Тем не менее защита никак не отреагировала на присутствие этого чека в материалах дела. Зато отреагировал Кокорин.
«А пресса писала, что мы два с половиной миллиона потратили!» — сказал он уходящим журналистам.
Обвиняемые вообще довольно активно ведут себя на слушаниях. В первый день показания дала подруга Кокорина Екатерина Бобкова — это сидела на коленях у Кокорина и целовалась с ним — по воспоминаниям Дениса Пака. «Не обиделась ли ваша девушка?» — спросили журналисты. Кокорин ответил.
«А вы думаете, это все узнали вчера? Это только вы узнали спустя полгода. Вы занимаетесь тем, что пишите, кто в чем пришел и кто как выглядит. Лучше б вы писали, что здесь происходит», — заявил футболист.
Сама же Бобкова подчеркнула, что ее не интересует сильный пол.
«Я лесбиянка, не испытываю к мужчинам влечения», — подчеркнула она.
«Самым агрессивным был Кирилл Кокорин»
В суде допросили и свидетелей по резонансному делу. Один из них, бариста кафе «Кофемания», рассказал, что самым агрессивным в толпе был брат футболиста «Зенита» — Кирилл Кокорин.
«Он выпрыгивал из-за спины и бил человека в костюме. Кого-то другого, не Пака», — рассказал свидетель.
А посетитель «Кофемании» Екатерина Набродская заявила, что ей в тот момент показалось, будто ребята родом из какой-то неформальной организации, как из девяностых.
«И кто-то из них вскользь сказал: „Тетя, ну что ты сюда смотришь?“. Поэтому я решила, что лучше уйду», — отметила она.
«Почему ты говорил, что мой брат петух?»
Отдельного упоминания стоит расшифровка разговора с видеорегистратора между Кокориным, Мамаевым и другими подсудимыми во время избиения водителя ведущей Первого канала Виталия Соловчука. Документ оглашала представитель обвинения на одном из заседаний. «Росбалт» приводит расшифровку диалогов, которые изобилуют нецензурной лексикой.
— На колени, ***, встал.
— Нет, нет, никаких коленей.
— Мы, может быть, и неправы? Ты можешь объяснить, ***, с какого *** мы петухи? Лично тебе что мы сделали? С какого *** ты говоришь, что мы петухи?
* звуки, похожие на сигнализацию автомобиля
— Убери руки, тварь, я тебе клянусь матерью, что тебя никто не тронет. Я тебя ***. Нет, Сань, никто, ну реально, никто.
— Его не трогают. Просто скажи по факту — почему? Зачем ты так говорил?
— Да его не трогают, не трогают.
— Почему ты говорил, что мой брат петух, петух? Зачем? Ты взрослый человек, у тебя нет детей? Есть?
— Иди ты *****.
Оглашение расшифровки сопровождалось перебранкой между прокурором и адвокатами. Защита была недовольна, что обвинение читает не полностью.
— Ты вообще понимаешь — кто такой петух? Ты знаешь, кто такой петух?
*звук, похожий на звон стекла
— Ты, *** в рубашке. Ты, *****, ездишь на машине. Зачем там говоришь? Это мой друг, это мой близкий друг.
— Я пообещал, Сань.
<…>
— Пожалуйста, ну пожалуйста.
— Тихо, тихо. Может быть такая ситуация, что я разобью ***, понял? Понял меня? Ты меня понял?
— Дай я его спрошу один раз, и все. Слышали все? Брат, а брат? Я его один раз просто, и все, и мы поехали.
— У тебя есть дети, братан, ***. Ты, *****, думай, *****, как они будут счастливыми.
— Отойдите, да все уже решили и так. А не как ***** оскорблять других, понял? Ты не знаешь людей?
*звук, похожий на звон стекла
— Все, пойдем, пойдем. Пошли, пошли. Нет, сюда, сюда.
— Так вот не будем, понял?
— Уйди, уйди, уйдите (неразборчивая реплика, женский плач). Не трогай, Сань, не трогай, *****.
* звук, похожий на звон стекла
— *****, у него кровь потекла.
— Его, *****, ему ***** избили.
— Да, это я. Друг, ну ты знаешь, зачем ты это говорил? Ну согласись, ну зачем? Ты адекватный, нормальный чудак. Ну зачем?
— Так нет, клянусь, я его не бил.
— Отойдите от него, ***** ребята.
— Иди, все, я очень хочу сесть в машину.
— Да все, Кирилл. Кирилл, *****! Да все, сядь. Просто так нельзя называть хороших людей, понял?
— Хорошо, я понял.
— Да вот запомни, *****, на всю жизнь. Моего брата еще раз так назовешь, я тебя изобью, *****, ты умрешь *****.
— Все, пожалуйста, Кирилл, человек понял.
— Человек ни ***, ничего не понял, *****. Ты, *****, можешь мне ответить?
— Да нет, Кирилл, уйди, да что ты.
— Ты *****. Он моего брата так обозвал.
— Все, все, он получил за это.
— Братан, он ни *** не получил.
— Как не получил, ему разбили машину. Сядь, *****, Кирилл, Кирилл.
— Моего брата нельзя так называть, клянусь матерью, нельзя.
— Да все, нельзя, *****. Ты можешь в машину сесть и ****** отсюда?
— Да, сейчас, только стекло уберу и уеду. Подожди.
— Сядь просто. Я тебе, *****, это стекло в одно место засуну.
— Сядьте просто, пацаны, ну.
— Уйди, *****, тоже (стук). Уедь отсюда *****.
— Не спеши, не спеши, вытрись нормально. Пусть уедет.
*звуки, похожие на сигнализацию, стук, стоны
— Если заяву напишешь, я тебя в рот *****, я твои номера сфотографировал. Я тебе лично *****.
— Хорошо, хорошо, сейчас.
«Хлынула кровь из носа, услышал хруст костей»
11 апреля в суде допросили потерпевшего Виталия Соловчука. Водитель рассказал, что в то самое утро к нему в машину неожиданно села нетрезвая девушка. Мужчина вытащил ее из автомобиля, после чего в него со стороны полетела бутылка. По воспоминаниям свидетеля, кинул ее Павел Мамаев.
«Начались угрозы, оскорбления, ребята спрашивали, почему я называю „петухом“ кого-то из них. Я не понимал, почему они так говорят, и всячески пытался убрать конфликт», — рассказал Соловчук.
Дальнейшие события приобрели совсем скверный оборот. Мамаев стал наносить водителю удары, к нему подключились остальные друзья.
«Когда меня подняли с земли, я пытался вытереть лицо, но в этот момент я увидел, что Павел Мамаев бежит, замахивается и бьет меня ногой в лицо. У меня хлынула кровь из носа, я услышал хруст костей и понял, что у меня сломан нос», — вспоминал события того дня Соловчук.
В ходе заседания подсудимые извинились перед водителем, правда, сделали это довольно своеобразно. Мамаев подчеркнул, что у того был легкий вред здоровью, а в суде он дает не совсем правдивые показания. Кирилл Кокорин тоже странно извинился.
«Я бы тоже попросить прощения хотел за то, что не сдержался и нанес побои Виталию. Извините, что не сдержался на ваши оскорбления и ответил на них», — сказал Кокорин.
Илья Давлятчин
