Дело 18-летних москвичей Артура Рыно и Павла Скачевского и их приятелей, подозреваемых в совершении в совершении 32 убийств и нанесении тяжких телесных повреждений людям неславянской наружности, в последнее время привлекло повышенное внимание общественности. В частности, дебатируется вопрос о том, должны ли действия подозреваемых квалифицироваться как преступления на почве национальной ненависти или как корыстные преступления, поскольку Рыно и его подельники забирали у своих случайных жертв находившиеся при них ценности — мобильные телефоны и деньги. По просьбе ИА REGNUM дело прокомментировала заместитель директора Информационно-аналитического центра «СОВА» Галина Кожевникова.
«Дело Артура Рыно», на мой взгляд, приобретает все более фантастические черты и вызывает все большие сомнения в адекватности подозреваемого, — констатировала она. — Трудно поверить, что молодому человеку (одному или с кем-то) за столь короткое время удалось совершить столько преступлений и не попасть в поле зрения правоохранительных органов. Выглядит это скорее как самооговор, возможно, не в последнюю очередь обусловленный желанием прославиться в ультраправых кругах. Признание во все новых и новых убийствах (сначала их было пять, потом 20, потом 32 или даже 37) очень похоже на поведение задержанных годом ранее в Петербурге членов «банды Дмитрия Боровикова«, которые в течение нескольких дней признались во всех наиболее громких неонацистских убийствах, совершенных с 2003 года в Петербурге».
«Кстати, «подражание боровиковцам» не прошло даром, — отметила Галина Кожевникова. — Многими ультраправыми Артур Рыно уже объявлен «белым героем», и едва ли не преемником Боровикова. Между прочим, слава эта — не пустой звон. Ультраправые уже не раз демонстрировали, что способны организовывать серьезные кампании защиты тех, кого они считают своими «соратниками» (от оплаты хороших адвокатов до финансовой поддержки как заключенных, так и членов их семей)».
По мнению Галины Кожевниковой, наличие в преступлении Рыно и его подельников корыстного мотива отнюдь не исключает мотива ненависти. «Мы уже неоднократно наблюдали, как кража или грабеж использовались для того, чтобы замаскировать преступление ненависти, или же просто дополняли это преступление, — пояснила она. — При хорошо проведенном следствии у суда (в том числе и суда присяжных) этот момент не вызывал затруднений в квалификации преступлений. Именно этническая избирательность нападений, а отнюдь не наличие/отсутствие у подозреваемых какой-либо националистической литературы является характеристикой преступления, ведь, насколько можно судить по сообщениям СМИ, подозреваемым инкриминируют нападения только на людей с неславянской внешностью, и это само по себе не может не настораживать.
Объяснение, что «восточных» людей выбирали из соображений безопасности, выглядит чересчур рационально для задержанных, да и не соответствует логике последнего нападения — ведь убитым оказался не гастарбайтер-нелегал, а генеральный директор коммерческой организации, т.е. человек, даже визуально не попадающий под категорию «беззащитной жертвы». Если искать аналогии в российском правоприменении, то ближайшей может стать расследование убийства в подмосковной электричке Самвела Тадевосяна. Убили его совсем не скинхеды, однако было доказано, что все подростки, которые проходили по делу, на протяжении нескольких месяцев занимались тем, что избивали и грабили в электричках людей исключительно с кавказской внешностью. И в октябре 2006 года суд, вслед за прокуратурой Московской области, не усомнился в том, что это достаточное основание для того, чтобы признать доказанным мотив национальной ненависти».
