«Три сестры» — третий спектакль, появившийся в Международной Чеховской лаборатории вслед за «Вишневым садом» и «Дядей Ваней». А потому можно уже говорить об определенном художественном стиле этого сообщества единомышленников, с завидным энтузиазмом осваивающих не самые удобные сценические площадки. Само название творческого объединения точно отражает суть работы режиссера Виктора Гульченко и актеров московских театров, выработавших собственный подход к драматургии Чехова.
В многочисленных сценических версиях пьесы из трех чеховских сестер на первый план обычно выходят Маша и Ирина. Ольга же чаще всего оказывается неким «эпизодическим лицом», остающимся в тени чужих страданий и страстей. В спектакле Чеховской лаборатории ей дается право не только на абстрактные мечты, но и на вполне конкретные переживания в настоящем, и на горестно-счастливые воспоминания о прошлом. «Помнишь, Оля, у нас говорили: «влюбленный майор», — произносит Маша. И тут же по взглядам, которые бросают друг на друга Вершинин и Ольга, становится совершенно ясно, кто был предметом страсти молодого военного.
Итальянский язык полностью замещает в спектакле французский, на котором так старательно пытается изъясняться Наташа, жаждущая сравняться с сестрами и продемонстрировать свое «утонченное» воспитание. Оттолкнувшись от фразы «А Ирина говорит еще и по-итальянски», режиссер как бы расширяет ее значение, предложив свою версию, которая может показаться слишком неожиданной и спорной. На итальянском в спектакле заговорила не только Наташа, но и Ольга, успокаивающая бьющуюся в истерике Ирину, вдруг перешла с русского на итальянский. И даже глухой Ферапонт, не слышащий русских фраз, прекрасно понимает сказанное по-итальянски.
Прошлое героев интересует создателей спектакля едва ли не больше, чем их настоящее и будущее. Да и сами персонажи произносят слова о грядущем всеобщем благе какой-то холодной скороговоркой, как будто уже осознают полную бессмысленность этих мечтаний о «прекрасной» жизни через сто — двести лет. Глобальные вопросы на сей раз уходят на второй план, и на сцене возникает семейная история конкретных людей, чьи мысли заняты тем, что происходит и происходило именно с ними. Личное, глубоко скрытое выходит на первый план.
Мечты о Москве тоже становятся чем-то заведомо отвлеченным. Вначале Ирина читает включенные в ткань спектакля стихи Евдокии Ростопчиной, удивительно перекликающиеся с отчаянным призывом «В Москву! В Москву!». Позднее они становятся романсом (композитор Николай Орловский) и воспринимаются уже как некий художественный образ, все больше и больше удаляющийся от реальности. Отдельные ремарки, касающиеся музыкальных отсылок, в спектакле как бы дополнительно расшифрованы. Так, «Молитва девы» Теклы Бадаржевской перекликается с темой бездетности трех сестер. Потомки Наташи и Протопопова вырубят под корень «никчемных интеллигентов», не оставивших наследников. Так что ответ на вопрос «если бы знать?» в этом спектакле уже дан.
Рецендент: Марина Гаевская.
Режиссер-постановщик: Виктор Гульченко.
Композитор – Николай Орловский.
Сценография и костюмы — Лилия Баишева, Елена Бритова.
Артисты: Вероника Патмалникс, Анастасия Сафронова, Даша Дементьева, Леонид Краснов, Сергей Терещук, Владимир Красовский, Олег Дуленин, Анастасия Зыкова, Максим Громов, Александр Новик, Кирилл Лебедев, Максим Попов, Игорь Жуковский, Татьяна Смирнова.
Ближайшие спектакли: 27 и 30 марта в «Театральном особняке».
